Жеребец только фыркнул в ноги этой кобыле. Он понимал, что та бывшая Дождь выросла и хочет жить в одиночестве, устанавливать свои правила... Вообщем-то, оно и ясно, оно и видно... Жеребец захотел кушать. Он снова принялся рыть этот противный снег, который уже мучил всех лошадей. Ну, невзгоды вместе пережить не трудно.
Тем временем табун не спал. Он носился туда-сюда. Жеребцы пытались сделать жеребят, кобылы лягались, даже лягали своих жеребят, что было не очень приятно видеть. Тогда Брет поднял голову и посмотрел на табун. Вдохнув, спокойно крикнул:
- А ну-ка, тихо! - душевно сказал жеребец, не выдыхая, будто не дыша.
Табун остановился от своего дела. Они все стали прямо.
- Что вы делаете? - удивлялся подозрительно вожак. - Так нельзя совершенно жить! Прекратите! Могли бы обеспечить нормальное питание своим деткам и всем кобылам. Что, это так трудно?
Особых усилий жеребец не прилагал, когда орал.
- Есть, сер, - выкрикнул какой-то жеребец.
Все они разошлись спокойно, без драк и ссор. Все стало нормальным, обычным.

Insomnia
Давай тут?

(начало)
Тихий перестук копыт был совмещен с шорохом, с которым снег пересыпался, когда я делала шаг. Глубокие сугробы для длинного зверя не проблема, но когда попадаешь в яму, в которой снега тебе по брюхо, невольно задумываешься, а какого лешего тебя вообще понесло в лес?! Морозец неприятно покалывал кожу, скрытую густой, зимней шерстью, которая согревает, но не может противостоять всем морозам. Но ничего, там, где ровно и открытое пространство - можно размяться, в волю набегаться и заодно согреться. Такое место вскоре показалось - ноги перестали проваливаться, снег едва-едва присыпал копыта. Что ж, отлично. Эти места я знаю как свой хвост. Зарывшись носом в небольшой сугроб, я фыркнула, разметав снежную тучу.

Успокоившись после взбучки с наглым вороным жеребцом, на которого Мак не хотел тратить свое драгоценное время, он предпочел уйти с гордо поднятой головой. Будет он еще нервы тратить на всякую хамоватую дрянь. Жалкий вор! Нахлебник!
Только богу известно как, черт возьми, жеребец вышел в рощу. Не то, что бы его сильно это волновало... Просто так, интересная заметка. Вокруг березы. Много берез. Офигеть как дофига берез. Из количество поражало. И именно здесь, где глаза начинают болеть от такой жуткой смеси из множества черно-белых деревьев и белоснежного снега, можно потерять даже собственный хвост. Среди всей этой жути Арлекино заметил что-то рыжее вдалеке. Насторожившись, он подошел ближе. Когда он смог рассмотреть эту лошадь, он учуял её запах и сразу понял кто же находился перед ним. Он не помнил её имени, но четко знал почему стоит помнить саму лошадь. Она была одна, без жеребенка. Наводило на мысль, что "проклятие" Макулы все же правда и все его потомки рождаются мертвыми или умирают в первый же месяц своей жизни.
Жеребец встал недалеко от кобылы, молча глядя на неё. Почему-то она вызывала у него теплое ощущение спокойствия и надоедливое чувство нежности.

Отредактировано macula (2013-01-25 01:48:34)

Ищу с кем поиграть. Желательно мужского пола

Шах повернул голову в сторону кобылы с такой мордой "пошли вы все". Ну, у него было плохое настроение, что поделать... Птица ходила вокруг жеребца, чивкая и кашляя.
- ты не заболел?
- нет, - шмыгнул носом Шарм.
Жеребец с плохим настроением - никуда не годится. Может, все же кобылка и сгладит настроение. Шах обворожительно подошел к даме.
- добрый день, уважаемая. вам нужно пройти к солнечной поляне? чего же так орать, нервничать... может, останетесь ненадолго?
Строить глазки Шах умел, да вот только не всегда это нужно... Впрочем, применить к этой строгой пегой стоит.
Шарм тем временем просто глядел на происходящее.

Только я, понимаешь, собралась нырнуть в снег, как что-то в черно-белом пейзаже, что окружал меня, начало двигаться. Согласитесь, это странно. Собственно, в снег я таки-завалилась но не стала валяться, а тут же вскочила, подняв снежную тучу. Но, впрочем, расслабилась, заметив знакомую персону.
- Ах, это ты, - полный пренебрежения голос, фырканье и, на первый взгляд, равнодушие. Но серый глаз нет-нет, а косился на Макулу. Как бы невзначай, сделала боком пару шагов к нему, подобно крабу, сунула морду в сугроб, и, вскинув ее, окатила жеребца снежным дождем, отскочив в сторонку, да настороженно кося на него. Но в серых глазах был задор и какое-то странное для ситуации превосходство.

Офф: извиняюсь за суть постов и граматику, я устал, никакой и злой.

Не успела лошадь отряхнуться, как вот он. Герой любовник, который осмелился подойти к этой нервнобольной ближе, чем на метр! Ну что же, пусть нюхает, главное, чтобы дело дошло не до слишком близкий отношений, ибо Дождь и незнакомец... Да и вообще любая лошадь с незнакомцем... Глупо и опасно на первый взгляд. Ну да, что там! Снег на голову кобылы фонтаном - это уже интересно! У Дождь сразу поднялось настроение. Она отряхнула снег и начала носиться по сугробам как жеребенок, окатывая Шейха с ног до головы снегом. Лошадь проваливалась в гигантские сугробы, но, несмотря на усталость, бежала дальше. Снег сковывал ее ноги, но лошадь не сдавалась и рвалась вперед.
- Весело! Мне редко когда удается так побегать... - улыбнулась Дождик.

Кобыла встала и уже на голове гора снега. Чтож, да, действительно, они были квиты. Лошадь не стала вновь окатывать коня снегом, а просто вышла из сугроба на середину поляны и отряхнулась с ног до головы. Облегчение.
- охоххо, как тебя можно звать? меня - Шейх, Шах.
- А меня Дождь. Ну или Додо. Отец меня так любит называть... Ой, блин, я совсем забыла про отца... Табун... Мне конеееец!.. - внезапно заметалась кобыла. Она совершенно забыла, что отец запретил ей покидать табун после того случая... Ну и предыдущего... И перед предыдущим... Но лошадь вовремя вспомнила, что она "ушла" из табуна и была слишкой гордой, чтобы вернуться.

- ты что, табунная?
- Неа, я ушла оттуда. Меня тм никто не слушал, - призналась Дождик.
Кобыла понюхала воздух. Никого по близости не было. Может, оно и к лучшему. По крайней мере не было того агрессивного серого жеребца, который считал эту поляну своей.
- А как там живется в одиночестве? Не скучно, нет? Не опасно? - внезапно засыпала вопросами Шейха Додо. Ей было это интересно - она сама одиночка. Жаль отца, конечно. Ведь какая-нибудь пародия на лошадь займет его место и что начнется тогда? Вот и Дождь не знала. А поэтому и волновалась где-то глубоко в душе. Хотелось вернуться, но гордость не позволила.

- эээм... живется обычно, никогда не замечал, как живу. живу как все лошади, не имеющие табуна. нет, мне вовсе не скучно. вот только напасть с хищниками может приключится, но убежать возможно. про тебя не знаю. кобыла, да причем очень хрупкая с виду... вообщем, одиночная жизнь не для тебя, вот только если ты будешь со мной - будет безопасно и тебе и мне.
Кобыла дернула холкой.
- Нуу... Ясно. Может, поживу с тобой, посмотрю, подумаю... Не знаю, - опустила глаза Дождь и уставилась в снег. Потом начала его копать. Докопавшись до травы, кобыла съела небольшой пук.
- Блин, все, до вечера хватит. Я ем как лошадь. Стоп. Я и есть лошадь.

Кобыла не успела опомниться, как Шах уже пошел дальше. Жеребец дернул кобылу за локон гривы и полетел в снег. Лошадь даже не успела опомниться, как конь заржал от боли. Дождь посмотрела в сугроб и увидела сову, на которую налетел новый знакомый (а может, и друг).
- Бедная совааааа... - протянула Дождь и громко, звонко заржала.
Кобыла успокоилась, привстала на дыбы и поскакала по поляне кругом. Просто ради интереса. Но не знала, что лед припорошило снегом. На него-то и встала копытом Дождик.
- Хей, берегись! - заржала она, полетев прямо в сугроб. Фонтан из снежных хлопьев, снежная лошадь, снег, снег, снег...
- Это. Было. Круто!

Пятна на шкуре стали менее заметнее. Кобыла была как снеговик. Она поднялась, но ноги разъезжались на льду. Тогда лошадь отпрыгнула со льда в сторону и отряхнулась.
- оу, Додо, похоже ты вся вымокла... может, мне тебя погреть? - послышался голос позади.
- Ну... Если не сложно, - растерялась Дождик. Лошади было не холодно, но она действительно вся вымокла и от нее шел пар. Отовсюду: со спины, боков, головы, ног... Как горящая, какая-то. Кобыла перепрыгнула полосу льда снова и оказалась прямо перед Шахом. Как-то сразу уютно на душе стало. И теплее. Лошадь посмотрела на бедного Шарма и снова уставилась в снег.