• Имя:
- clatter|Клэйтер.
- сокращение: Эйт.
- прозвище: каменный.

• Видовая принадлежность, пол, возраст:
- вид: лошадь
- пол: жеребец
- возраст: около пяти лет

• Внешность:

Глаза желтоватого цвета.
Масть гнедая.
На правом боку два длинных шрама.

• Описание характера:
Как вы думаете, каким был бы человек, если бы на его глазах гибли близкие, дохли как мухи, оставляя о себе лишь горькое воспоминание, видения, сны… Вы бы остались, такими, каким были прежде?  Вот и он не остался. Замкнутость, внезапные порывы ярости, злоба, недоверие, словно побочные эффекты жизни. Он до сих пор не понимает, почему к нему жизнь была так несправедлива, почему он выжил, а они нет, почему всё это случилось именно с ним. Страх, вечный страх за всех, кто оказывается ближе чем на километр к нему, ведь все, окружающие его гибли, все, до единого. Как тут не сойти с ума? Но, с ума он не сошёл, или, может быть слегка. Он слишком рано прочувствовал вкус крови на губах, слишком рано узрел смерть, и, потерял всех близких, всех до единого. Его больше не интересуют простые земные радости, появилась неуязвимость к боли, пугающие бешено рассматривающие предметы вокруг глаза, долгое время жеребец может обходиться без еды и воды, и, лишь свалившись от изнеможения, может  соизволить пожевать кору. Ни капли гордости, ни капли пафоса, лишь какой-то страх, как от сумасшедших исходит от него. Лошади сторонятся его, ну и правильно, никогда нельзя предугадать его действия. Да, своим телом, конь, можно сказать, не руководит. Разум словно разделился на две части, разумную, и автоматическую. Проскользнула мысль, и тут же движения воплотили её в реальность. Разумная часть не руководствует телом, лишь мыслями и голосом, так что старательно пытается сдержать автоматическую. Никакого раздвоения личности нет, лишь вот эта вот психическая неустойчивость. Но, встретив этого коня вполне можно подумать, что он бешеный. Вялые, одинаковые шаги, потухший, никого не замечающий взгляд, устремлённый вперёд, и лишь пена на пересохших губах отсутствует. Его больше не интересует ничего, ни пение птиц, не журчание воды, но, несмотря на это он готов дать отпор любому.
Жеребец крайне не общительный, да и, если с ним кто-нибудь заговорит, может проявить себя не с самой лучшей стороны. Его нельзя винить за такое поведение, за этот характер, хотя, ваше дело. Не хотите получить по морде – не подходите к нему.

• Факты из жизни:
POV
Удушье, ужасающая боль где-то в спине и приглушённый, словно через вату звук где-то вокруг, всё это встретило меня с самого начала, ещё в утробе матери, во время родов. Рывок, словно что-то выталкивает меня, и первый вздох. Тяжёлый, сопящий, и болезненный. Холодный ветер впервые наполнил мои лёгкие, тогда ещё лёгкие новорождённого жеребёнка. Я почувствовал тёплые прикосновения к своему телу, тогда я ещё не знал, что это был язык моей матери. Лёгкое, автоматическое движение, и я вижу. Нужно ли описывать ощущения новорождённого существа, впервые увидевший мир вокруг. Я с нескрываемым интересом рассматривал окружающие меня предметы, мать, и самого себя. Не без удивления, я отметил, что вдыхаю воздух, и даже попробовал задержать дыхание, получилось. Моё зрительное знакомство с окружающим миром прервал требовательный тычок мягкого носа в бок. Ещё не освоившийся с управлением своими конечностями, я с трудом приподнялся на ногах, и тут же рухнул вниз, больно ударившись о землю. Жалобное, тонкое ржание тогда исторг я, впервые почувствовав боль от удара. Это было так странно, и неожиданно, да и прикосновения сырой утренней травы было мне в новинку. Со второго раза я встал, и неуклюже зашагал по траве, наслаждаясь движениями мышц в ногах. Но, тут же появилось желание чего-то большего. Ноги даже побаливали от этого нетерпения, и, я тут же рванул вперёд, наслаждаясь быстрым бегом и ветром, волнами окатывающими мои бока. Кузнечики врассыпную прыгали при каждом моём шаге, и, словно кузнечик, я прыгал за ними, и глаза сверкали детским азартом. Но надо было идти, нас с матерью ждал табун. Я не знал что это такое, и, охваченный интересом забегал вперёд, вглядываясь в даль. И вот я увидел «табун». На самом деле это было несколько лошадей, выглядевшие как моя мать. Конечно я испугался, они были огромными, но, после привык. Я узнал, что все мы так или иначе связаны родством. В табуне были моя тётя Сериан, отец Камень, мать Лилия, и брат Дориан. Считаются ли пять лошадей табуном? Скорее просто семьёй, и, кроме неё я не знал никого ближе, ну, или почти не знал. Моим воспитанием занимались все, кроме старшего брата. Дориан был вовсе не намного старше меня, всего на год, и, казался обделённым вниманием. Это раздражало его, и, он часто с нескрываемой ненавистью смотрел на меня. Пару раз я пробовал играть с ним, но, тот, злобно клацнув зубами прогонял меня. Тогда я не понимал его злобы, ведь все вокруг меня были ласковы ко мне. Мне горько вспоминать о брате, как, впрочем и о всей семье. Но, первым умер Дориан, глупо, по моему мнению даже очень глупо и быстро. Впрочем, я не могу вспоминать о нём и без злобы, ведь он хотел убить меня. Просто во время одной из прогулок, я по несчастью оказался около обрыва. Тогда семья была далеко, они паслись на дальнем лугу и отправили Дориана со мной. Видимо, в его планах было сказать, что я свалился сам, но, план так и не осуществился. Разогнавшись, он побежал на меня. Никогда я не видел настолько злых лошадей. Его взгляд был с пугающим торжеством, ненавистью и злобой в одном лице. На морде был злобный оскал, шея по-змеиному изогнута вперёд. В общем, я испугался, и, видимо от страха совершил этот спасительный прыжок вперёд, раз, и всё, а Дориан уже летел вниз. Я ошарашено посмотрел на его тело, широко расставив ноги летящее вниз. Казалось, я даже услышал звук удара о камни, но даже вида было достаточно. Тело брата билось о камни, всё время падая вниз, и, до земли долетело растерзанное тело. Мои глаза были широко раскрыты, я был в ужасе, и даже не осознавал, что случилось. Я не помнил, как пришли родители, как билась в истерике мать, как они что-то говорили. Вместо трехмесячного жеребёнка, с застывшим, испуганным взглядом, мать видела во мне убийцу, настоящего убийцу. Может она и была права, если бы я остался на месте, брат был бы жив, а вот я лежал вместо него. Лилия не понимала этого, проклиная своего выжившего сына. После этого она держалась отрешённо, никакой ласки, ни единого слова в свой адрес я больше не слышал.
Мне было уже около семи месяцев. Я стал достаточно самостоятельным, уже не нуждался в матери, да и слава богу. Мы даже не пересекались, и моим воспитанием занимался отец. Именно благодаря ему я ещё жив.
Был разгар зимы, метель практически не прекращалась, и я, будучи ещё маленьким жеребёнком был самым слабым звеном в нашем маленьком табуне. Сериан сильно заболела, и, естественно, я переживал по этому поводу, стараясь как можно больше времени проводить с тётей. Она была самой старой в табуне, не смотря на то, что являлась сестрой отца. Я знал, что она  была даже слишком старой, что она ещё чудом оставалась жива. И вот, она скончалась, в страшных мучениях. Целую ночь я тогда слышал громкое пронзительное ржание старой кобылы, и под утро она замолчала. Новый удар, ведь Сериан была самой близкой для меня. Именно она заменяла мне мать, когда та отказалась от меня, лишь выкармливая, именно старая кобыла дарила мне материнскую ласку, знакомила с этим миром. После её смерти я словно потерял последнего близкого мне человека. Отец был отрешённым, кажется, ему было даже всё равно на сына, про мать упоминать даже не стоит. Словно тень я бродил за ними.
Зима кончилась, и наступила первая весна в моей жизни. Если бы всего описанного ранее не случилось, я бы по-детски носился по лужам, валялся в грязи, но эти события морально состарили меня, я уже рассуждал как взрослый жеребец, морально я уже был готов к самостоятельной жизни, но ещё не до конца окрепшее тело оставляло меня зависимым от родителей.
И вот, новый удар. Я не знал причины этой драки, и, издалека наблюдая за родителями, увидел, как они сцепились в яростную драку. Я не знал как так получилось, может глупая случайность, но когда мать свалила отца на землю, он ударился головой об острый камень и затих. Всё, теперь я точно был один, и, не вытерпев этой душевной боли, я сам набросился на свою мать, и, убил её. Она была права, тогда, давно, называя меня убийцей. Она выкормила убийцу, Сериан его воспитала, а Камень выучил, они вырастили убийцу, настоящего убийцу. Я не понимал, что я натворил, а когда осознание этого вернулось ко мне, когда глаза наконец широко раскрылись, узрев две лошади, безжизненно распростёртых на земле, я пришёл в ужас. Я убил мать, убил брата, я – убийца. Эта мысль резанула по разуму, и, словно отрезав меня от мира, оставила пустую оболочку, с небольшой долей разума. Я ушёл, меня больше ничего не держало, но, я до сих пор оставался годовалым жеребёнком. Если я и проживу эту весну и лето, что я буду делать зимой? Один, абсолютно один. Я долго бродил, всё чаще задумываясь о собственной гибели. Может, так будет легче? Намного легче? Но тут появилась она. Мне было уже около полутора лет, я стал похож на взрослого жеребца. Шерсть залоснилась, грива стала длиннее, мышцы окрепли.
Она была табунной молоденькой кобылой, почти ровесница, может чуть старше, да и, какая разница. Главное, она вернула мне жизнь, более того, она дала ей смысл. С ней я снова был маленьким наивным жеребёнком, снова мог чувствовать себя любимым. Даже простые прикосновения боков, когда мы шли рядом доставляло мне удовольствие. Я не боялся, что это всё закончится, я верил, что останусь с ней навсегда, что эти смеющиеся, нежные голубые глаза будут рядом со мной всегда, но, я был слишком наивен. Я был глуп, когда предположил, что  в том лесу нет хищников, я хотел показать ей одно чудесное место, но, до него мы так и не дошли. Стая волков, как банально. Звери окружили нас, я смог вырваться, а она – нет. Я проклинал себя, что бросил её на растерзание, что не защитил, и, ушёл, просто ушёл, убитый окончательно.
Около трёх лет я жил, просто из надежды, что я ещё раз увижу её, вновь почувствую это приятное ощущение любви, бешеное сердцебиение.

• Принадлежность:
одиночка

• Спутник:
отсутствует